На брегах норильского моря

На брегах норильского моря
Ссылка на статью gazetazp.ru

На брегах норильского моря

 

Этот материал с таким же успехом мог быть назван «оптимистической» или «патетической депрессией», к примеру, или «поднятой целиной», или «хождениями за горизонт» — и все эти метафорические заголовки навеяны отнюдь не изяществом финифти поэтического произведения, а солидной академической рукописью «Природа и экономика Норильского района», написанной, как из титульного листа ее явствует, «гл. инженером Проектной конторы Норильского комбината Н. М. Юровым» в 1949 году, хранящейся ныне в техническом архиве «Норильскпроекта».

 

 

 

Однако, несмотря на академизм 240–страничного экономико–географического обзора, терминологическую его насыщенность, направленную адресованность, содержание рукописи не только современно, актуально, но и удивительным образом научно–популярно. Прежде чем рассказать об этих ценностях, ответим, по меньшей мере, на два вопроса: отчего ж во времена «ренессанса» издания отечественной, и не только, научной литературы в стране в 30–60–е годы века прошедшего, книгу Н. М. Юрова миновала такая судьба; и кто на самом деле этот «гл. инженер Н. М.».

 

Политэконом высшего пилотажа

 

Для этого отправимся из архива технического в архив персональный ЗФ. Юров Николай Михайлович, третьего года рождения, уроженец Нижнего Новгорода, отыскивается. Выясняется, что он не «гл.», а «ст.» инженер Проектной конторы. Но эта «табель о рангах» для нас несущественна. Другое важно: в 16 лет Юров становится членом ВКП (б), а через 20 лет оттуда изгоняется по причинам личным, делом не раскрываемым. В 43–м по ст. 58–10 п. 2 получает 10–летнюю прописку в норильских лагерях, но до того... в 31–м успешно оканчивает экономическое отделение японского сектора Института востоковедения, «свободно» заговорив, читаем в автобиографии, по–английски и на японском. К слову, сохранившаяся в деле Юрова — случай редчайший — копия диплома многое способна объяснить в наших поисках ответов: и великолепное владение (и знание) обширным фактографическим материалом о Восточной Сибири, и язык популяризатора, и способность к собственным смелым экономическим выводам и прогнозам, во многом подтвержденным будущим Норильска и Таймыра. Полюбопытствуем дисциплинами, заглянув в диплом Николая Юрова: политэкономия, история и народное хозяйство Японии, аграрная Япония, международное право, международное и конфиденциальное право, торговые отношения и договоры, товароведение, банковедение, балансоведение, статистика, языки и т. п. — словом, на ту пору политэконом высшего пилотажа!

 

Тремя годами позже Юров окончит еще Институт красной профессуры, будет учиться в аспирантуре и одновременно преподавать в МГУ, а в 43–году... впрочем, что было дальше, нам известно. Добавим только, что освобожденный в 1951 году, Юров в течение десяти вольных лет работает в Проектной конторе, а в 61–м, уволившись с должности начальника планового отдела, уезжает навсегда.

 

Говоря об издательском «ренессансе» научной литературы в СССР, мы в том числе имели в виду достаточно многочисленные фундаментальные исследования в различных областях знаний по Таймыру (а с точки зрения политэкономической — территории гораздо более обширной — всего Енисейского Заполярья) авторов, столь же многочисленно попадавших не своей волей за «проклятую параллель» и имевших довольно сомнительную счастливую возможность на опыте проверить прочность своих научных теорий. На мой взгляд, это все–таки судьба счастливая... Но сейчас о другом: была ли при таком богатом многообразии академических трудов по территории — о чем, кстати, свидетельствует большая, в 176 наименований, приложенная к рукописи библиография, сама по себе представляющая большой краеведческий интерес, — нужда писать Юрову свой обзор? Была, ответим мы.

 

Руководство комбината с Владимиром Зверевым (справа). 1942 год

 

Синтезированная из многих источников «панорама» экономической привлекательности Таймыра и прилегающих районов, блестяще исполненная яркими «красками» фактов, адресовалась Н. Юровым в первую очередь директору комбината В. С. Звереву и легла ему на стол, по нашим предположениям, в начале 1950 года. «В первую», потому что, вероятно, тиражированная под копирку ограниченным числом экземпляров «сага трудовых побед» — патетической, «призывной» тональности ее автор и не пытается скрыть — отправилась на самый «верх», за кремлевские стены, «кому надо». Начинался последний год четвертой, послевоенной пятилетки... Напомним читателю, что в следующей комбинат выступит инициатором досрочного выполнения производственных планов, выступит и успешно выполнит, будучи, что важно, уже «вольным городом» и не подконвойным предприятием. Но это будет позже, а теперь, цитируем Юрова: «Нужно прочно утвердиться в перспективах города и развитии промышленного потенциала Норильского района».

 

Поднятая целина

 

Помните, вначале мы говорили о невольной метафоричности этой рукописи? И, пожалуй, главной метафорой здесь может быть «Забытые проекты». И Норильское море, к берегам которого пригласил вас заголовок, это от несостоявшегося проекта строительства «наиболее мощной и выгодной» гидростанции, на 850–900 млн кВт/ч, а не Курейской — Пясинской. Добавим, с осени 43–го «проведено рекогносцировочное обследование рек... По этой схеме намечено сооружение на перечисленных реках (Норильская, Хантайка, Щучья, Наледная — В. М.) восьми (!) гидростанций с общей мощностью 325 мегаватт...». Так вот, «бетонная плотина Пясинской ГЭС длиной 84 метра поднимает уровень озера... возникает Норильское море площадью 2405 кв. км. (...) Кроме того, сооружение Пясинской ГЭС имеет транспортное значение». «Каскад гидростанции» потребует строительства линии передачи в 140 км, железнодорожных и автомобильных магистралей к морю, создающему «коренные улучшения судоходства» и «транспортные возможности по вывозу угля к берегам Карского моря из месторождений шахты «Северная»... Все это напрямую связано с «горно–промышленными перспективами бассейна реки Пясино». Слыхивали о таких?

 

Переведем дух, обратившись ненадолго к отрасли, сгинувшей ныне вовсе, — аграрной... Читаем: «В 1937 году в Норильске вспахан ПЕРВЫЙ гектар ЦЕЛИННОЙ земли для строительства парников и теплиц, а в годы войны собирают с полутысячи га тысячи тонн картошки, капусты, репы, моркови и табака! На 1950–й, по отношению к году предшествующему, намечено УДВОЕНИЕ посевных площадей (241%), тепличного хозяйства (462%), увеличение производства молока в 10 раз, мяса — в 17,5, удвоение вылова рыбы до 20 тыс. центнеров!.. «Исходя из положения, что возможности успешного земледелия на Крайнем Севере доказаны», а «с пуском в эксплуатацию коксохимического завода, а затем и постройкой заводов черной металлургии потребность в минеральных удобрениях будет удовлетворена».

 

Вот хотя бы и тот же Норильский каменноугольный бассейн, определяемый Н. Урванцевым в 24 тыс. квадратных километров с запасами топлива в 90 млрд тонн, а если взглянуть на перспективу шире (глазами и трудами того же Н. Урванцева), на Енисейско–Ленскую область, то цифры покажутся поистине колоссальными: 3,5 млн квадратных километров, 900 млрд тонн! К этому угольку присматриваются все пристальнее, кое–где добывая, кое–где строя планы недалекого будущего...

 

Билет в будущее

 

Побывавший в 1893 году в Дудинке, Фритьоф Нансен напишет после пророческую книгу «Путешествие в страну будущего». Рукопись Н. Юрова — все тот же «пригласительный билет в будущее». Того более, он уже «выстроил» в нем районы — Норильский промышленный, Нижне–Тунгусский черной металлургии и Ангарский энергетический. Ну, о первом большинству из нас кое–что известно. О втором несколько слов скажем, воспользовавшись рукописью: «на железорудных месторождениях Нижней Тунгуски, представленных магнетитом и магнезиоферритом (...) обосабливаются два участка, из которых один в низовьях реки Нижней Тунгуски, другой — в районе реки Илимпеи». На Нижней Тунгуске известны (т. е. в 1949 году) четыре месторождения, а на Илимпее — семь. «Планомерная разведка с широким применением геофизических методов проведена с 1943 по 1947 год Нижне–Тунгусской ГРЭС... Кроме того, поисково–разведочные работы в районе устья реки Анакит в 46–47–х годах вскрыли новые железорудные месторождения». Вывод: «сложившиеся за последнее время представления о сырьевых ресурсах бассейна реки Нижняя Тунгуска В КОРНЕ МЕНЯЮТ суждения о возможностях промышленного значения Туруханского края». А рудные проявления на озере Хантайском, внимание на которые обратил В. К. Котульский, описывая в своих исследованиях Енисейское рудное поле? А ангарские магнезиты? А многообещающая Меймеча?!

 

Во второй очереди развития (технико–экономические показатели уже утверждены правительством страны) комбината планируется «сооружение металлургического завода на базе рудника «Северный». Кроме того, в этом районе намечено сооружение металлообрабатывающего завода, предприятий углехимии и лесохимии (...) С проведением железной дороги возобновится разработка богатых и высококачественных запасов курейского графита... В качестве сырьевой базы для Игарского лесокомбината намечено использование лесов в бассейнах рек Нижней Тунгуски, Подкаменной Тунгуски и нижнем течении реки Енисей». Запасы древесины 204 млн кубометров.

 

О какой железной дороге речь? Все той же, всяко прославившихся 503-й и 501-й стройках (Салехард — Воркута — Норильск), впрочем, предусматривались и другие невоплощенные маршруты, по имени их начал — Ивдельский, Тавдинский, Ачинский. Все они назывались одинаково красиво — «Великий Полярный путь». И промышленно–экономические ставки на него были поистине великими. Не случилось... О судьбах этого пути говорить и писать будет не одно поколение, но вот весьма кстати президент Российских железных дорог посулил к 25–му, что ли, году соединить наш остров Таймыр с материком. Что–то мало верится... А Николай Юров в своих перспективах уже катил в железнодорожных вагонах с вокзальной площади прямиком в свой Нижний... Но и без «великого» путь у «комбината второй очереди» был впечатляющ. Секретности того времени не позволяли автору рукописи оперировать цифрами, но по одной мы о грандиозности планов суждение составить можем: речные и морские перевозки в 1950–м должны были возрасти вдвое, достигнув трех миллионов тонн грузооборота (цифра по Дудинскому морскому порту, кстати, сегодняшняя). Естественно, предстояла мощная модернизация морских ворот комбината.

 

***

 

Вместо заключения и оптимизма ради добавлю, что не все проекты сегодня забыты, возвращаются, милые, из забвений реальными планами. Вот присматриваются к нижнетунгусским рудам, мыслится построить туда железную дорогу. Чтобы возить в Норильск для технологических нужд. Поживем, посмотрим... В короткой же публикации я и не надеялся рассказать обо всех притягательных открытиях рукописи Н. М. Юрова, преследовал по–прежнему лишь одну цель — показать, какие сокровища хранят наши архивы.

 

Виктор МАСКИН, по материалам техархива «Норильскпроекта» и архива ЗФ ГМК.